1. В заключение мы остановимся на некоторых вопросах исторического познания. Все люди творят историю, ибо проживают и осмысливают события личной и общественной жизни, но только историк пытается обобщить их, из отдельных фрагментов создать целостную картину происходившего или происходящего. Для этого он собирает отдельные исторические сведения, отбирает наиболее значимые и отвергает незначительные или ложные, тем самым осуществляя их оценку. Избирая и оценивая материал, он опирается не только на логический анализ, но и на свою интуицию. Чтобы восстановить в памяти то, что прошло, он должен вжиться в изучаемую историческую эпоху, пережить сознание интересующих его личностей как своё собственное. Далее из отобранных фрагментов он живописует целое, для чего ему необходимо воображение, родственное воображению писателя. Все историки признают, что постижение прошлого есть не просто ремесло, но и искусство, которое невозможно без воображения и интуиции. Однако, признав их необходимость, затрудняются объяснить их природу, и только теософия может помочь им в этом.
Воображение есть память о существующем, нельзя вообразить того, чего не было или того, чего не будет. «Именно воображение есть лишь отображение. Ничто из ничего не рождается. Трудно представить неуничтожимость в пространстве» (21). В сознании Логоса, соз­давшего наш мир, нет ни прошлого, ни будущего, всё есть сразу. Человек, являясь его частичным проявлением во времени, обладает способностью вспоминать прошлое и предвидеть будущее в той мере, в которой способен подниматься до высшего сознания своей Индивидуальности. Прав был Платон, говоря, что познание есть припоми­нание, так как человек из сокровенных глубин своего бессмертного Эго извлекает знание и о прошлом, и о будущем, с той лишь разницей, что прошлое предстаёт в виде конкретно проявленных образов, воплощённых в феноменальном мире, а будущее — в виде потенциальных идей. Человек окружён прошлым и будущим, но только допущение великой истины о непрерывности жизни и законе перевопло­щения позволит разумно объяснить и возможность познания прошлого, и возможность предвидения будущего.
Источником воображения и интуиции является память нашего бессмертного Эго, оживотворяющего нас на протяжении мириад существований. Она есть способность нашей Души «читать» свитки Мировой Памяти, называемые Скрижалями Кармы, где сохраняются все её проявления, также как и проявления всех других Душ. «Хотя «большая книга» физического мозга может забыть события в пределах одной земной жизни, но сумма совокупных воспоминаний никогда не сможет покинуть Божественную Душу внутри нас. Шёпот её может быть слишком нежен, звук её слов слишком далёк от плана, улавливаемого нашими физическими чувствами, тем не менее, тень событий, имевших место, так же как и тень событий грядущих находится в пределах её познавательных способностей и вечно стоит перед её умственным взором. Может быть, именно этот голос души говорит тем, кто верят в предания более, нежели в написанную историю» (22).
Воспроизведение прошлого в многообразии его проявлений возможно потому, что историк был когда-то участником или свидетелем тех событий, которые он описывает. Историк привлекается к тому прошлому, в котором он когда-то сам принимал участие и, возможно, уже в то время развивал в себе способности к историческому познанию. Нередко свои прежние оценки происходящих событий, симпатии или антипатии по отношению к историческим деятелям он снова воспроизводит в своих сочинениях. Например, крупный историк XIX века Теодор Моммзен жил когда-то в личности Тацита и осмысливал римскую историю, и вот он снова обращается к ней. Мало того, не его ли прошлые симпатии и антипатии мы находим в оценках деятелей римской истории, таких, к примеру, как Сенека и Цицерон?
С проблемой эмпирического познания истории связан и вопрос о том, что сохраняется в истории — случайное или необходи­мое; почему, например, исчезли многие тексты философов древности, но от нескольких мыслителей сохранилось почти всё; почему сохранились произведения Платона и утрачены тексты Посидония? Сохраняется то, что может принести наибольшую пользу на данном этапе развития общества. Сохраняется необходимое, чтобы участники исто­рического процесса могли узнать своё прошлое, изучая оставленные ими следы. Если сохранится избыток материала, то человек утонет в многообразии фактов, трудно будет его собрать и осмыслить; если, наобо­рот, материал будет скуден и незначителен, он не позволит воссоздать минувшее. В истории сохраняется важное, так как сама Индивидуальность бессознательно находит своё прошлое, сама отбирает главное и отсеивает случайное.
Как указывалось ранее, творят историю, стремятся познать мир и себя в нём, очень немногие представители рода человеческого. Вот для них и сохраняется то, что достаточно для само­познания и для назидания идущим следом. Исторические свидетельства не нужны тем, кто завершил человеческую эволюцию. Великие Учителя непосредственно знают прош­лое, им не нужны его кропотливые исследования, ибо они отождест­вились со своим Высшим Эго и приобщились к Чаше накоплений. Исторические свидетельства не нужны и для тех, кто находится на низкой ступени эволюции, ибо их творческая деятельность ограничена сферой физического труда или нетворческого умственного, у них нет ещё потребности ни в широком познании мира, ни в познании собственной Индивидуальности; поскольку Она еще слабо развита. «Так в рекордах пространства имеется узор каждого духа. Учитывать свои достижения может тот дух, который своим узором украсил лестницу жизни на пути к эволюции» (23).

2. Как было уже отмечено, многие современ­ные историки и даже философы считают, что человек не может выйти из истории и увидеть её извне. «Исторический поток не имеет берегов, выйдя на которые человек смог бы относиться к нему извне; люди всегда пребывают внутри истории и движутся вместе с ней, а потому история доступна человеческому познанию только изнутри» (24). При этом познание истории противопоставляется познанию природы: природные явления доступны исследователю извне, исторические — изнутри. Но это ограниченная точка зрения, ибо любое познание предполагает изучение явления как извне, описание его внешних проявлений, так и изнутри, постижение его природы.
Природные явления должны быть изучаемы изнутри, если исследо­ватель остаётся на поверхности явлений, он слеп относительно его истинных причин. Современная наука, в отличие от древней, действительно ограничивается поверхностным изучением природных феноменов, она отрицает живые и разумные силы, лежащие в их основе. Отсюда и атом, и звезда не являются для неё формами жизни, имеющими свою историю, а кусочками или глыбами мёртвого вещества, блуждающего в пустой Вселенной. Но только познав свою собственную сущность, человек будет в состоянии познать сущность природного мира и возродить утраченное знание древних. Только встав над временем, то есть объединив своё земное сознание с сознанием своей Божественной Индивидуальности, человек сможет постичь вневременные идеи, лежащие в основании временного потока. Исторические явления должны и могут быть изучаемы извне, ибо человеку дана возможность не только прожить каждое мгновение эмпирического бытия, но и увидеть его со стороны, выйдя из потока и поднявшись над ним.
Человек обладает способностью познания окружающего мира в его феноменальной полноте, но он обладает и даром постижения его в ноуменальной сущности. Он обла­дает даром самосознания и самопознания, возможностью видеть себя со стороны, то есть отделять смотрящего от того, на что он смотрит. Чем больше человек осознаёт свою духовную природу, тем в большей степени он способен видеть себя со стороны, не отождествляясь с эмпирическим бытованием. Тем в большей степени он способен познавать собственную и общечеловеческую судьбу, становясь истинно разумным сознательным существом, отличающимся от большинства людей, живущих полусознательно, подчиняясь требованиям своей низшей природы, не задавая себе вопросов ни о смысле мира, ни о смысле собственного пребывания в нём.
Вечное проявляется в преходящем, а в преходящем отражается вечное. Человек связывает божественный мир вечных первообразов с феноменальным многообразием земного бытия. Он есть творец истории и её творение; будучи включенным в эмпирический процесс, он его проживает и созидает; будучи вечным духом, стоящим над потоком, он его познаёт. Самопознание есть воплощение потенций вечной монады и создание бессмертной Индивидуальности, оно может совершиться только в историческом процессе, отсюда самопознание духа есть и познание истории.
В будущем истинное постижение истории будет определяться космическим правом, оно будет доверено людям с большими накоплениями и с развитым чувствознанием, ибо только они смогут постичь смысл исторических деяний, объективно оценить прошлые события и их участников. Эти историки не только были и будут свидетелями тех или иных событий, память о которых понесут в Душах своих, но и имеют достаточные духовные накопления, чтобы знание о прошлом пробудить в своих сердцах, чтобы принять направляющее их высшее Руководство. Материальные свидетельства и записи о важнейших исторических событиях сохраняются Руководителями человечества, их открытие и изучение доверялось и впредь будет доверяться тем историкам, которые заслужили это право. Потому так важно обращать внимание на крупных историков прошлого и настоящего, на людей, которые совершили великие исторические открытия, предполагая в них наличие развитых душ.
И последнее, прежде чем история обогатится новыми открытиями, историки должны будут признать длительность человеческой истории и существование развитых цивилизаций в далёком прошлом. Современная история «не идёт вглубь веков дальше фантастического происхождения нашей пятой субрасы всего только «несколько тысячелетий назад» (25). Свидетельства далёкого прошлого существуют, они будут доверены людям после их духовного пробуждения, кроме того, и нетленные Хроники Мировой Памяти, на которых записана вся человеческая история, будут доступны посвящённым историкам.